Форум » Архив отыгрышей » [my mom & my dad] » Ответить
[my mom & my dad]
Pauline Barry: Персонажи: Кристина Барри, Леон Барри, Полин Барри Саммари: Родителей не выбирают, не так ли?...
Ответов - 2
Pauline Barry: Главное ничего не забыть. Иначе начнется либо ор, либо причитания, либо наставления. Ни одно, ни другое, ни третье Полин никогда не любила, а вот ее мать... Порой девушке казалось, что той это доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие. Особенно если Кристина орет, отчитывает или учит уму-разуму именно свою бестолковую дочь. Поэтому девушка старалась ничего не упустить: сидела на краешке дивана, выпрямив спину и едва дыша, молчала до тех пор, пока ее не спросят, и боялась лишний раз поднять чашку с блюдечка на ладони, что бы ненароком не наделать шума, когда нужно будет поставить ее назад. Любимый Кристиной и ненавистный Полли безразмерный пиджак красовался на бывшей рейвенкловке, тут же была и мышиного цвета юбка до пола. Брюки? Да вы что, что бы девушка носила брюки? Это возможно только в том случае, если ты, как сама Кристина, лазаешь по развалинам старых храмов инков - тогда это удобно, но в центре Лондона же девушка должна носить только юбки, причем такие, что бы не было видно ног вообще. Кроме того - никакого макияжа, никаких сережек, и волосы должны быть собраны в тугой пучок. Вот такое обезличенное, серое существо сейчас и представляла юная мисс Барри, и даже улыбка не скрашивала этого впечатления, потому что появлялась на губах разве что натянутая и какая-то жалкая. Что же собой представляла Барри-старшая? Женщину нельзя было назвать отталкивающей или неприятной. Она была одета чуть лучше Полли, и весь эффект был, пожалуй, в том, что к ее возрасту такие одеяния подходили и не смотрелись нелепо, как на дочери. Высоко заколотые светлые волосы - брюнеткой ее дочь пошла в отца - зато глаза были очень похожи на глаза Полли. Вот только за толстыми стеклами очков они казались меньше, да еще во взгляде всегда была какая-то отчужденность... Кристина была невысокого роста, но если появлялась рядом... Что-то внушительное было во всем ее виде. Вроде бы женщина как женщина... Ученый, да... Но где бы она не находилась - было ощущение, что именно она здесь, одна, самая главная и важная. Причем Кристина могла молчать, но одного взгляда на нее хватало для того, что бы понять - вот кто здесь правит бал, вот чье мнение здесь - самое главное. Эти ощущения преследовали бедную Полли пожалуй, всю ее сознательную жизнь. Девушка прекрасно понимала, что сейчас она - уже не ребенок, и уже самостоятельна, и даже живет отдельно от родителей, сама зарабатывая себе на жизнь, но она просто не знала, как иначе ей вести себя с матерью. Когда Кристины не было рядом, Полли могла ее ненавидеть, злиться на нее, считать никем, но стоило Кристине появиться - и Полли будто подменяли. Она становилась опять той маленькой запуганной девочкой, какой была все свое детство. - Я слышала, что ты навещала отца? - спросила Кристина. - Да, мама. - Скверно. Как пугало Полли это дурацкое словечко - "Скверно". Что же тут скверного, что девушка захотела увидеть своего папу? Но Кристина говорила это слово с таким видом, с такой интонацией, что даже у самого уверенного человека затряслись бы поджилки - а вдруг и правда есть что неправильное в его поступках? - Да, мама? - выдавила из себя Полли. - Этого человека я сознательно вычеркнула из нашей жизни. Он дурно на тебя влияет, Полин. Он излишне добр. Я же просила тебя сократить общение с ним до минимума, не так ли? - Да, мама. Кристин покачала головой, а девушка виновато склонила голову. У нее сейчас не оставалось никаких эмоций на то, что бы ответить внятнее и уж тем более на то, что бы злиться. Пожалуй, через пару часов, когда мать уедет и Полли сможет направиться к друзьям в какой-нибудь очередной паб, она будет долго жаловаться и возмущаться на несправедливость, которая сейчас твориться, но это будет потом. - Как дела в Министерстве? - чуть помолчав, спросила Кристина. - Все хорошо, Артур Уизли мной доволен, и... - Скверно. Вот как она так может? Одно слово, и все желание поделиться у Полли просто пропало. Что теперь-то не так? Ведь Полин - хороший работник, и любая мать должна радоваться тому, что у ее дочери удачно складывается карьера! - Твой начальник мне не нравиться, он несерьезный человек. Да еще и рыжий... Не люблю рыжих. - Да, мама. Полли мечтала о возможности поднять глаза на часы - так хотелось узнать, близка ли та минута, когда Кристине нужно будет уезжать - но девушка знала, что мать пристально следить за каждым ее движением. Время же, как назло, текло медленно, и еще парочка вопросов и восклицаний "Скверно" успеют прозвучать до того, как Барри-старшая отправиться в Карлайл. - Ты знаешь, что мои коллеги считают линии Наска колдовскими символами? - Нет, мама. - Скверно. Ты должна интересоваться моей работой и сама изучать такие вещи. Молодая девушка должна быть образованна всесторонне. - Да, мама. Началось... Если мама заговорила о работе, и если упомянула о том, какой должна быть молодая девушка - то это надолго. В ближайшие полчаса Полин ждет лекция о том, что у нее полно недостатков и что она не может назваться молодой леди. Как же сейчас девушке хотелось оказаться у отца, в его магазинчике волшебных вещей... Он, похожий на старого пирата в своей широкополой шляпе с десятком намотанных на нее талисманчиков, поблескивающих на свету, с его доброй улыбкой и хитрым подмигиванием, когда он тасует карты - вот кто был по-настоящему дорог Полин. Он мог веселить ее, он понимал ее, и порой Полин казалось, что Леон и Кристина настолько противоположны друг другу, что она просто не понимает, как они могли когда-то сойтись. Хотя отец и говорит, что раньше Кристина была мягче и лучше... И пусть это "скверно" - хотеть к отцу, но Полли стало вдруг на это все равно. - ...а еще ты должна выкинуть эту дурацкую картину, она мне не нравиться. Это пошло. Кто подарил тебе этот пейзаж? - Друзья. - Выкинь, они не обидятся. Черт, нужно будет в следующий раз превратить картину в карту Перу - тогда матери точно понравиться. Хотя Полин она нравилась и так. Это был простой пейзаж - вид на озеро и ивы у воды, и еще - поле в незабудках. Полли же так любит незабудки, вот друзья и постарались ей угодить... - Я привезла тебе свой подарок. Мать вытащила из сумочки какой-то непонятный камень и протянула его девушке. Полли осторожно поставила свою чашку с остывшим чаем на стол и приняла из рук матери ее "сюрприз". Руки Кристины были холодными. Впрочем, она и характером была такая же ледяная... Полли едва удержалась от того, что бы поежиться. - Этот камень я нашла близ Пирамиды Солнца. Это ценность, уж точно получше этой безвкусицы, - Кристина поморщилась, указав на картину. - Да мама, конечно. Спасибо. Полин поднялась и, пройдясь по комнате к шкафу, поставила камушек на полку - рядом с фигурками богов инков и другими сувенирами, которые Кристина всегда привозила с собой из Америки. У Полли тут была целая коллекция - целая коллекция дурацких безделушек, которые она хранила только ради того, что бы Кристина могла хоть чему-то порадоваться, приезжая к Полли. - Не горбись, - донеслось вслед Полли. Девушка кивнула. Мерлин, сколько можно.... В этот момент часы пробили восемь, и Полли едва не запрыгала от радости. Восемь! Кристина всегда уходит в это время! И точно - стоило Полли обернуться, она увидела, что ее мать поднимается с кресла и одевает свою шляпку. - Мне пора. - Да, мама. Кристина подошла к дочери, неловко обняла ее и поцеловала в щеку - хотя, наверное, в таких случаях должно сказать "клюнула" в щеку? - Я уезжаю в Перу на следующей неделе, и не вижу целесообразным снова навещать тебя. Не езди к отцу. Полин ничего не ответила, а Кристина направилась к выходу, и лишь хлопанье дверей сообщило девушке о том, что ее мать ушла. Ни "До свидания", ни "Я буду скучать"... Впрочем, Полин тоже не будет скучать - она ведь никогда не скучала, не так ли? Мать всегда уезжала. Всегда надолго. Все детство Полли проводила с нянями, да иногда отправлялась к отцу. И только тогда чувствовала себя свободной. Вот и теперь, когда мать ушла, можно было вздохнуть спокойно. Напряжение ушло, и Полли вдруг зло высказалась: - Да не буду я тебя слушать! И картина останется, и камень мне твой не нужен, ты сама как камень! Девушка разрыдалась и опустилась на пол, утирая щеки и распуская волосы - о, этот ненавистный пучок! Глупое, глупое чувство - так хочется, что бы мать была настоящей матерью, доброй, милой, улыбчивой... Ну почему у Полли не так? И почему эта дурацкая надежда все еще живет в ее сердце? Глупо, глупо! Давно нужно жить так, как хочется, не оглядываясь неустанно на Кристину, но когда мама уходит... Полли ничего не может с собой поделать - она с каким-то безумным упорством верит в то, что чудо произойдет, и мама поменяется и станет к ней добра. Хотя бы просто скажет ей, что она - молодец... Хотя бы неумело, но искренне улыбнется... Почему же Полли все делает с оглядкой на эту железную леди? Почему?
Pauline Barry: Задетый дверью, мелодично звякнул колокольчик, оповестив Леона о том, что в его магазине появились посетители. Мужчина убрал ноги со стола, сложил газету и, заметив, ту, что пришла к нему, расплылся в довольной улыбке: - Полииииииин, - протянул он. - Что, снова нарушаешь заветы матери и являешься ко мне? Ай-я-яй! - Ну должен же на меня хоть кто-нибудь дурно влиять! - рассмеялась Барри, и, ловко обогнув низенькую витрину, присела на подлокотник кресла и обняла отца. - Здравствуй, папа! В жизни всегда есть место противоположностям - без них жизнь и не будет жизнью, и, пожалуй, главными противоположностями для Полли были ее родители: строгая до дрожи мать компенсировалась добрейшим, забавнейшим отцом. Итак, знакомитесь - Леон Барри, любитель шляп и талисманчиков, владелец магазина магических вещиц, добрейшей души человек и, не смотря на уже довольно преклонный возраст - неунывающий, непробиваемый, несломляемый оптимист. Полин частенько думала о том, как ее родители могли сойтись и влюбиться друг в друга - отец всегда относился к жизни легко, жил в свое удовольствие, не стесняя себя жесткими рамками, а вот мать - она была педантична до каждой мелочи, все должно было быть четко, регламентировано, правильно. Вот как они сошлись? Что они нашли друг в друге? Чужой мир-наоборот? Хотя, конечно, кто еще мог бы выдержать характер Кристины, если не человек, умеющий великодушно прощать, заразительно смеяться и не обращать внимания на условности? - Ну что, как там наша мегера, сильно тебя достает? - хитро прищурив карий глаз, спросил Леон. - Да нет, она снова вернулась в Перу, снова изучает линии Наска... - Аааа, мог бы и не спрашивать. Наука заменила ей реальную жизнь, - отец вздохнул, но улыбка его никуда не исчезла. Похоже, Леон давно отчаялся изменить свою жену - потому и не перечил ей, когда одним прекрасным днем лет эдак семь назад она просто-напросто выставила его из дома, сказав, что они не могут жить вместе, и что он дурно влияет на малышку-Полли. Нет, "малышкой-Полли" называл девочку только сам Леон, а Кристина тогда сказала что-то вроде "нашу благовоспитанную дочь"... И хоть брак расторгнуть в магическом мире было нельзя, по сути их расставание грозило стать расставанием навсегда. Хотя почему грозило? Так оно и вышло, ибо виделись они очень редко, и при этих встречах Леон обычно наплевательски молчал, а Кристина выходила из себя. Иногда мистер Барри даже склонялся к тому, что такие ее эмоции - результат того, что внутри ей все-таки не все равно, и она еще помнит те их чувства, ради которых они и заключали брак, но усиленно давит их в себе как пережитки прошлого. Кристина была для Леона не такой, какой ее видели другие - он не боялся ее, не подчинялся ей, не обращал внимания на ее тяжелый характер. Он умел развеселить ее, когда нужно - оказаться настойчивым. А еще он знал, что у него есть право не подчинятся ей. Вот есть, и все. И он хотел, что бы и у Полли получилось справиться с тем страхом, который навевала на нее мать. - Ты все еще прячешься от нее? - спросил Леон, а Полли притихла, выпрямилась, но осталась сидеть подле отца, перебирая пальцами складки своей модной юбки - при отце девушке не приходилось изображать из себя умницу-паиньку благородную девицу. - Да, - коротко ответила Полли. - Ты должна побороть это, милая. Ты такая, какая ты есть, и мать должна принимать тебя именно такой, ведь она твоя мать... - Папа, что ты говоришь? Ты же сам прекрасно знаешь, что это невозможно! Она скорее отречется от меня, если узнает, что я умею играть в преферанс, крашу глаза, вожу машину и, что совсем непростительно, целуюсь на первом свидании!!! Леон улыбнулся, и хоть Полин не находила свои слова смешными, она послушно умолкла и поняла, что отец - мудрее ее, он лучше знает, что ей нужно сделать. Вот это было у него - он никогда не повышал голос, но к его словам прислушивались. К словам Кристины прислушивались так же, но это происходила из-за страха перед этой женщиной, а Леон - здесь хватало просто веры в то, что такой человек не посоветует дурного. Пусть он мог показаться кому-то странным чудаком, собирающим магические вещицы со всей Англии и обвешанным сотней смешных талисманчиков, но именно такие безумцы зачастую и оказываются самыми мудрыми философами. - Послушай меня, Полли, моя девочка, - начал он. - Ты не должна боятся Кристины. Не должна боятся ее гнева. Ты - взрослый человек, и давно все решаешь сама. Тебе нужно поговорить с матерью - обстоятельно, отстаивая свою точку зрения на вещи, сохраняя спокойствие и показывая то, что ты не менее сильная личность, чем она сама. Только когда вы будете на равных она поймет, что твои желания и твои взгляды нужно уважать, и они имеют право на жизнь. Конечно, это сложно, но ты не должна прятаться в свою скорлупу каждый раз, когда Кристина приезжает в Лондон. - Я знаю, папа, но ничего не могу с собой поделать... И ведь ты сам говорил, помнишь? Про карты... "Никто не должен догадаться, что было в прикупе". Вот пусть маман не догадывается, что есть в моем. - С матерью нужно играть в открытую, Полли. Ты, наверное, просто боишься ее потерять? Барри, подивившись проницательности отца, промолчала, подхватив со стола один из талисманов - зеленоватый камень на грубой бечевке, и покрутила его в ладошках, сосредоточенно разглядывая. - Это дешевка, ничего интересного, - подождав минуту, прокомментировал отец. - Но удачу приносить должна. Камушек, будто обидевшись, тут же блеснул - по нему пробежали искорки, но не обожгли пальцы девушки, а согрели их. А девушка подумала, что даже хобби отца - живое, волшебное, красивое, не то, что сухие россказни матери о культуре инков. Сложно представить занятие для Леона более подходящее, чем жизнь в окружении безделушек, которые хранят в себе секреты, известную одним им жизнь, магию в самом ее древнем, стихийном понимании, когда она была еще настоящим чудом, а не повседневностью волшебников. - Тебе подойдет что-нибудь более изящное, Полли, - Леон поднялся, прошелся до комода, заваленного всевозможными кубками, вредноскопами, книжечками, кусками пергамента, перьями, и, наведя на его полке еще больший беспорядок, выудил маленькую коробочку. - Что там такое, папа? - Барри тоже вскочила с кресла и, подбежав к отцу, обхватила его руку ладошками и прижалась щекой к его плечу. - Что-что.. золотая рыбка! - и правда, когда коробочка в руках отца открылась, в неярком свете масляных ламп сверкнула золотая чешуя - маленькая подвеска в форме крохотной рыбки показалась на шелковой подушке. - Вот, возьми, это не зелье удачи, конечно, но в картах тебе должно фортить. - Папа! Мне и так фортит, а то ты не знаешь! - Знаю, госпожа Удача тебя любит, но рыбку тоже держи при себе. А то вдруг тебе все тузы на расспасах достанутся и ты ненужных взяток наберешь? - Если у меня будут 4 туза, то я буду вистовать! - Ага, конечно! - Спорим? - Спорим! - Зови мистера Лидса, сейчас и сыграем! Леон поцеловал дочь в макушку и вверил в ее руки талисман. Отец так хотел, что бы его дочь была самой счастливой, что каждая мелочь, которая могла в этом помочь, тут же использовалась. ...Через час они сидели на веранде, увитой диким виноградом, втроем - Полли, Леон и их старенький сосед мистер Роберт Лидс. В руках Леона мелькали карты - он мастерски мешал их, явно жульничая, что вызывало смех и смешные понукания. Все трое радовались, Роберт то и дело хвалил Леона за то, что тот вырастил такую замечательную дочь, а Полли угощала всех теплым чаем с шоколадным печеньем. Как девушка любила такие вечера! Легкие, добрые, наполненные теплом. Как ей нравилось сидеть в уютном плетеном кресле, накинув на себя плед, обдуривать отца в преферанс, попивать ароматный чай и ни думать ни о чем, ничего не боятся, не ждать строгого взгляда от своего родного человека, не стесняться и рассказывать о себе все, что придет в голову... Разве такое возможно было с матерью? Пожалуй, Полли ни одним своим секретом с ней за всю жизнь так и не поделилась, когда как отец знал о младшей Барри все. Матери девушка никогда не жаловалась, когда как отец стремился во всем девушку поддержать и помогал ей в ее начинаниях. Именно его, одного, Полин могла назвать своим самым близким человеком. И пусть сто раз грустно то, что такого нельзя сказать о Кристине, Полли в такие вечера было достаточно того, что она имела. Жизнь была прекрасна. И не только потому, что так всегда твердил Леон. Жизнь просто была прекрасна.
полная версия страницы